Как за 10 лет архитектурный облик Москвы вышел на международный уровень
В новейшую архитектурную эпоху Москва шагнула ровно десять лет назад. И хотя официальное историческое название за этим градостроительным этапом пока еще не закрепилось, современной архитектуре пророчат будущее «классики». Какие проекты определяют облик столицы на столетия вперед и как город превратился из мегаполиса в «стар-полис», рассказывает Сергей Кузнецов, главный архитектор Москвы и один из инициаторов зафиксировавшей важнейшие архитектурные достижения десятилетия выставки «Москва.Реальное», которая идет до 4 сентября в Музее архитектуры имени А. В. Щусева
Последнее десятилетие можно считать прорывом в формировании облика города и популяризации самого народного из всех искусств — архитектуры. Горожане каждый день видят творения архитекторов. От того, в каком городе они живут — красивом, удобном или нет, — зависит их настроение, их отношение к миру.
Когда-нибудь нынешнее десятилетие в учебниках по архитектуре получит свое название. Интересно, что его будут изучать сразу после «лужковского» периода в архитектурном развитии Москвы. Бывший мэр, при всех его заслугах по развитию города, был крепким хозяйственником, но не архитектурным эстетом. И большинство зданий, строившихся в городе в течение почти 20 лет, вряд ли можно назвать шедеврами, хотя были среди них, несомненно, и удачные объекты — но они скорее подтверждают правило.
Новая эпоха наступила около 2012 года и оказалась переломной: качество архитектурных проектов поменялось, взлетело на новый, более высокий уровень. Если проанализировать эти изменения, то скачок качества связан с несколькими факторами. Это развитие технологий и материалов — здания поколения нулевых, к сожалению, по большей части отличаются некачественными фасадами. Любовь к навесным фасадам из плитки разных размеров и цветов сегодня выглядит архаично и неаккуратно. Кроме того, такие фасады становятся опасными: плитка через двадцать лет просто отваливается. Современные технологические возможности и в оформлении фасадов, и в конструктивных элементах зданий гораздо шире.
Но в первую очередь прорыв произошел в видении архитекторов, в разрушении стереотипов и, напротив, принятии и адаптации градостроительных традиций.
Архитекторы получили возможность «делать хорошо», и их архитектурные высказывания сразу получили «подпись» — имя архитектора стало знаком качества и отличительным признаком. На «авторские» дома стали специально ездить смотреть и российские, и зарубежные специалисты. Московские проекты стали интересны миру, они стали входить в каталоги архитектурных инноваций, получать международные премии. Архитекторы, как и другие люди творческих профессий, амбициозны. Признание, особенно международное, мотивирует их к созданию концептуальных проектов, современного культурного слоя — того, что войдет в учебники как «классика второго десятилетия XXI века».
Конечно, не все здания последнего десятилетия станут «классикой». Размышления на эту тему сегодня можно увидеть в Музее архитектуры на выставке «Москва. Реальное», где показаны 33 проекта современного градостроительства. Через несколько лет мы «сверим часы» и оценим, стали эти проекты классикой или архаикой, увидим, что будут оберегать столетиями, а что снесут. Я сам до конца не понимаю, как делается этот выбор. Я считаю, что мы не в состоянии сейчас с такого короткого временного расстояния сказать, какие проекты превратятся в памятники архитектуры. Насколько выбор и вкус нашего поколения попадает в ожидания и оценки людей будущего — другой вопрос. Но сегодняшние проекты точно отражают нашу реальность и деятельность и достойны звания «памятники эпохи».
Новая архитектура, новое здание почти всегда вызывает отторжение: «Вас здесь не стояло!» Мы привыкаем к определенной среде, и вмешательство в нее нам не нравится. Проходит время, и человек привыкает к новой реальности, но не всегда. Так, «Дом Наркомфина», который в 30-е годы прошлого века вызывал недоумение современников — и это еще мягко сказано, — сегодня образец стиля эпохи и признанный международным сообществом памятник архитектуры. Но нередки и ситуации, когда город «не принимает» то или иное здание — вспомним хотя бы гостиницу «Интурист» на Тверской. После ее сноса городской пейзаж, по-моему, только выиграл.
Последнее «архитектурное десятилетие» совпадает с периодом моей работы главным архитектором города. Тогда, в 2012 году, передо мной поставили задачу сделать мегаполис топового уровня, который войдет в сеть «стар-полисов», станет одной из мировых столиц архитектуры. При этом я не хотел и не хочу постоянно придумывать город будущего. Для меня важна тема настоящего, фокусировка на том, в чем мы сегодня нуждаемся, что сегодня смотрится круто. Базовой идеей моей работы было и остается определение круга задач, понятных и решаемых, которые мы сегодня точно сможем воплотить в жизнь. И такой подход приносит свои плоды — растет число молодых архитекторов, работающих в городе. Я считаю это важным достижением времени.
Мне часто задают вопрос: «Какой будет Москва будущего?» Сначала я злился, потому что никто в будущее заглянуть не может. Но постепенно пришел к пониманию, что наше настоящее состоит из зданий, которые построены давно. Часть из них стала «классикой» и получила официальный или негласный охранный статус. Эти здания — лучшие образцы, которые были сделаны качественно, с душой, поэтому они и сохранились до наших дней. По сути, те, кто в XV–XVI веках строили лучшее, — строили Москву будущего. Поэтому чем больше хороших и актуальных проектов мы сделаем сегодня, тем лучше будет столица.