#12 (65-66) декабрь 2013-январь 2014

Путеводитель по декабрьскому литературному номеру от главного редактора журнала «Сноб»: 12 писателей выбрали свои месяцы и написали про них все, что думают

Название самой громкой выставки 2013-го «Душа странствий» предопределило ее судьбу, заставив поскитаться по столице. Но руководство Louis Vuitton не оставляет надежды показать ее в Москве в ближайшее время

Наш роман протекает сложно, и лучше бы его не было. На часах – декабрь; когда он закончится, я уеду и больше сюда не вернусь. Я уеду в Россию, я буду иногда приезжать в Нью-Йорк, прекрасный, чугунный, клепаный, стрельчатый, ветреный муравейник, который никогда не спит

В ноябре, как раз после того, как деревья превращались в черные силуэты, угрожающе голые и жалкие, как голы и жалки шеи грифов, клюющих мертвечину, в Летнем саду скульптуры убирали в ящики-гробы

Никто не знал, что будет с Родиной и с нами. Символ той осени – широкий желтый лист в луже, подкрашенной кровью

Было жаркое июльское лето. Однажды на объекте появился заказчик Лассей. Он требовал отчета и хотел было уже заколоть глупую бабу, но вовремя подошли цыганята и зарыли маркиза по самое горло

Июнь совершенно не вяжется с нашим городом. Едва он наступает, в Петербурге начинается сущий беспорядок. Привычная строгость ломается, размягчается, теряет очертания

После шести месяцев лечения, после больницы, санатория и профилактория, для Далилы наступил решающий момент – месяц май

Сережи не стало 11 апреля, а похоронили мы его 14-го там же, где он и хотел, рядом с могилой матери на маленьком деревенском кладбище, не доезжая Александрова

Если вы тоскуете по старой доброй Франции, знайте: есть места, где она всегда в ассортименте. Она здесь продается. Эти места называются блошиными рынками

Как все в России, история главного универмага Москвы делится на три периода: царский, советский и новейший

Каково же было наше разо­чарование, когда, оказавшись впервые в одном из районов Бруклина, мы выяснили, что там живут только ортодоксальные евреи. Вокруг нас было четырнадцать синагог и ни одного елочного базара

Переехать в район Митте для берлинца означает повзрослеть. Летом там остро чувствуешь дыхание планеты и свою вовлеченность в ее процессы. А в канун Рождества полный иллюминации Митте становится главной ареной города

Коммунисты превратили Красную площадь сначала в некрополь, а затем в арену для мероприятий, символизирующих единство счастливого народа с его палачами